Я люблю тихий пасмурный вечер,
Ночь, склонившуюся до земли,
С ранним утром рассветную встречу
И полдневный звенящий зенит.

Я люблю оставаться прилежно
И люблю уходить не спеша,
Оборачиваясь в надежде,
Что не поздно назад сделать шаг.

Я люблю легковесность улыбок,
Тяжесть слез, взгляды из-за плеча,
Блеск успехов, занозы ошибок,
И пустых сожалений печаль.

Я люблю. Невесомо. Незримо.
Еле слышно. Тебе не понять,
Что испуганно юркнуло мимо:
Ветер или частичка меня.

Я люблю. Разве этого мало?
Но не выбрать отраду одну:
Я люблю все, что в жизни встречала -
Целый мир и... тебя. Не ревнуй!

Мы с тобой - только кости в уверенных пальцах
Игрока, что назначен велением свыше,
Раз за разом мы вынуждены подчиняться:
В спорах с небом наш голос не будет услышан.

Мы летим на сукно, наслаждаясь и труся,
Притворяясь крылатыми самозабвенно.
А катясь по столу, понимаем: вернулись,
И обида с восторгом мешается в венах...

Просто кубики. Просто точеные капли:
Работяга-металл, громогласный и ковкий,
Или дерева крохи, упавшие на пол
Из оскаленной пасти уставшей ножовки.

Шесть сторон - все, что нужно веселому цеху
Лабиринтов судьбы и земных тяготений.
Чем коснемся стола? Чем окажемся сверху?
Взмах. Бросок. Врассыпную бегущие тени...

День за днем жизнь ползет по привычному кругу,
Но на треснувшем древке колышется знамя
Терпеливой надежды людей: друг на друга
Поглядеть одинаковыми сторонами.

Она, бывает, плачет без причины
И яростно смеется невпопад,
Ей нравятся беспечные мужчины
И женщины, опасные, как яд.

Трусливее, чем легионы зайцев,
Лишь одного боится: не успеть.
Она умеет так за нас цепляться,
Что без поживы отступает смерть.

Не замечает смены поколений,
Изнашивается в единый миг,
Бесплотна, невесома и нетленна -
Такую вещь попробуй, отними!

Не отдаем, зато теряем, слыша,
Как рвется пульса тоненькая нить
Дождем, сбежавшим от небес на крышу,
И все, что остается - только бить

Ладонями в грудную клетку мыслей:
"Не поддавайся, милая, дыши!.."
Но свято почитая правду жизни,
Мир не узрит агонию души.

Маленький Эмо умел удивлять
Все неживое собой оживлять:
Смелое сердце умело любить,
Если надо – просто простить.

Он легко мог обратно принять,
С болью в сердце, но все же понять:
Ведь он знает, каково это быть,
С петлею на шее, кричать «Я хочу жить!»

Он любил в темноте пропадать,
И на кладбищах старых бывать:
Все никак он не мог позабыть,
Ту, что сердцем он смог полюбить.

Он все чаще стал пропадать.
Практически вовсе не спать.
И таблетки стал принимать,
Забывая все-все, от «А» и до «Ять».

Мир стал по нему вдруг скучать,
И пришлось многим признать:
Как он много значил для всех.
И что доброта искупляет грех
Уменье прощать учит любить,
Тому же врагу надежду дарить.
И пускай он мыслил как-то не так,
Зато от души, с сердцем в ритм и такт.

Мир загрустил и стал горевать,
День изо дня о нем вспоминать.
Но ведь…
Он легко мог обратно принять,
С болью в сердце, но все же понять…

Оглянитесь, все время он сзади стоял и стоял
Он давно вас простил, и просто лишь ждал.